ч. 3 - 4 просветлённые не ходят на работу.

ч. 3 дыхание смерти.

Я вспотел до такой степени, что веревка выскальзывала из мокрых пальцев.
Чтобы затянуть узел, мне понадобилось ухватить ее зубами, и потянуть так, что челюсти хрустнули. Зато потом я смог испустить полный удовлетворения вздох и откинуться назад, созерцая творение рук своих.
Место хлипкого бревнышка, что не выдержало моей тяжести, заняли два куда более толстых, и надежно скрепленных друг с другом.
На то, чтобы срубить деревья, лишить их веток и сделать все остальное, у меня ушло целое утро. Я заработал еще несколько мозолей вдобавок к старым, не успевшим зажить, получил тройку царапин, но ничего, к собственному удивлению, себе не отрубил.
- Хорошо сделано, - сказал брат пон, непонятно откуда появившийся у меня за спиной: когда я оглядывался пару минут назад, рядом никого не было.
- Как вы ухитряетесь ходить так бесшумно? - Спросил я, обернувшись.
- Грохот создает то барахло, что носишь внутри. Пустота рождает безмолвие, - отозвался монах. Пойдем, тебя ждет еще одно важное дело. Не бойся, копать или рубить не придется.
Шагая за ним в сторону храма, я размышлял, какую пакость он мне уготовил.
Прополку маленького огородика, что спрятался за храмом? Поход за водой? Таскаться за ней нужно к источнику, примерно за километр, а ведра носить, используя что-то вроде хорошо знакомого всякому русскому коромысла.
Мутную жидкость, что текла под боком, в Меконге, не стал бы пить и усмиряющий плоть аскет.
Хотя нет, все емкости мы наполнили на рассвете, по холодку, и они не могли опустеть.
Что еще? Помощь на кухне? Новый поход в деревню?
- Смотри сюда, - сказал брат пон, когда я положил топор в сарай к прочим инструментам. - Хватит тебе совершать подвиги телесные, настало время перейти к духовным. Видишь колокола? Ты должен обойти храм по ходу солнца, позвонив в каждый. Потом вернешься ко мне, и скажешь, сколько их.
Задание выглядело настолько простым, что я заподозрил подвох.

ч. 4 поток восприятия.

Страх рассеялся без остатка уже к вечеру, и спал я, в отличие от предыдущей ночи, спокойно, без кошмаров.
А утром брат пон сказал мне, что нужно сходить в деревню.
- Пойдешь на этот раз один, - сказал он. - Надо зайти в магазин, забрать кое-что.
- Но я не говорю по-тайски!
- Продавец видел тебя со мной. Так что тебе нужно будет только поздороваться. Он остальное сделает сам.
Мне выдали объемистую холщовую сумку из тех, что монахи носят, собирая подношения, и я отправился в путь. Мостик, изготовленный мной же, хоть и захрустел, но не сломался, то ли потому, что на него пошли два бревнышка, то ли из-за того, что за проведенное в храме время я похудел.
Рис с овощами два раза в день - неплохой вариант, чтобы сбросить вес.
Шагая через джунгли, я практиковал внимание дыхания, и получалось у меня на редкость хорошо. Посторонние мысли если и возникали, то приятные, о том, например, что гастрит, с которым я мучился последний год, куда-то исчез, испугавшись, похоже, монашеской диеты.
Мозоли, потертости, солнечные ожоги, все то, что досаждало в первые дни в тхам Пу - все это заживало. И даже одежда становилась привычной, словно ходил подобным образом не первый год; большую часть времени я вообще не вспоминал, что именно на меня надето.
Лес остался позади, показались деревенские дома.
И в этот момент ушей моих достигло рычание, полное искренней, неподдельной злобы. Черный лохматый кобель, тот, что в прошлый наш визит в деревню едва не лизал руку брату пону, выбежал из зарослей и встал на дороге.
Зубы его были оскалены, клыки выглядели огромными, точно у тигра.
- Тихо - тихо. Ты чего? - Забормотал я, замедляя шаг и пытаясь задавить колыхнувшийся внутри страх.
Но вслед за вожаком объявились другие собаки, настроенные столь же "Дружелюбно". Самая мелкая загавкала, наскакивая на меня и тут же отпрыгивая, и я вынужден был остановиться.
Нельзя показывать, что боишься, и вообще, лучше не бояться.
Сказать легко, а вот сделать, когда оказался один на один с такой вот. Приятного прослушивания! Делитесь своими осознаниями в комментариях. С безусловной любовью, благомира.