Древнейший период психиатрии.

В настоящее время установлено, что психозы поражают не только представителей культурного человечества, но встречаются и среди примитивных племен.
Доисторическое население обращалось со своими душевнобольными приблизительно так же, как современный житель тропической Океании или сибирских тундр: агрессивные и опасные больные считались одержимыми злым духом, безобидные и тихие - почитались иногда любимцами богов. Первых гнали, за вторыми ухаживали.

Из всех нервно-психических заболеваний, уже в самые отдаленные времена сильное впечатление производила эпилепсия. Все проявления этой болезни как нельзя более подходили под сверхъестественное объяснение - "Божественная Болезнь". Однако, уже в VI веке д. н. э существовали попытки реалистичного толкования припадков. Их выразителем был математический гений Пифагор, с о. Самос. Он учил, что разум (Nous) и рассудок (Phren) помещается в головном мозге, а чувство (Thymos) имеет местонахождение в сердце.
V в. д. н. э. (эпоха перикла) древне - греческая культура достигает пышного расцвета. В это время накопленный материал наблюдений и случайного подбирания фактов ложится в основу медицинской науки.
Отец истории Геродот, рассказывая о душевных болезнях, почти не использовал теологические объяснения. Геродот рассказывает о персидском царе Камбизе, который отличался большой жестокостью и вместе с тем был болен эпилепсией. Приведя рассказа о том, как он без всякого повода убил стрелой сына одного из своих придворных, Геродот замечает, что "дух не Может Быть Здоров, Если Тело Больное". Он уже эпилепсию какой-то телесной причиной объясняет.
Об организации общемедицинской помощи того времени существуют некоторые указания. В эпоху, когда жили софокл и эврепид, Сократ и Платон, Геродот и ридий городское благоустройство в Афинах было на большой высоте. Были городские врачи, заведовавшие бесплатными лечебницами "Иатреи" - первые попытки общественных амбулаторий. Неизвестно, принимали ли туда душевнобольных; возможно, что спокойные депрессивные случаи нередко попадали в эти лечебницы. Но нет никаких указаний на какое-либо организацию помощи беспокойных и возбудимых больных. Вероятно, состоятельные люди держали своего заболевшего психозом родственника под надзором слуг. Нет сомнения, что много душевнобольных из нищих слоев погибало от недостатка ухода и от несчастных случаев.
Книги гиппократа не дают нам законченного изложения психиатрии. В разных местах во "Внутренних Болезнях", "болезнях молодых женщин", "о священной болезни", "трактате о диете", в "эмпирических болезнях" и особенно в "афоризмах" разбросаны отдельные намеки, наблюдения, теории, терапевтические советы. Здесь были начертаны переписанные впоследствии сотни раз те несколько слов, которые послужили начальными элементами психиатрической терминологии: меланхолия, мания, френит, паранойя, эпилепсия.
Огромное влияние на всю последующую науку имели, однако, не только врачи, но и великие философы древности. По некоторым вопросам к ним обращались даже охотнее, чем к врачам. Платон, Аристотель, стоики внесли свою долю участия в первоначальную работу над основными понятиями о "Болезни Души".
Древний Рим и Византия.
О IV веке до христианской эры афинская образованность, в силу целого ряда условий экономического и политического характера, стала приходить в упадок, и центр тяжести древне - греческой культуры переместился в Александрию. Здесь, на берегах Нила, получили дальнейшее развитие научные идеи, когда-то возникшие в греческой метрополии. К сожалению, мы не знаем, имел ли какое-нибудь отношение к психиатрии знаменитый музей, основанный Птоломеем Филадельфом, - настоящий университет с четырьмя факультетами, - или серапейон, в котором помещался госпиталь и читались медицинские лекции. Предание говорит нам о пышном расцвете анатомии, которая изучалась на человеческих трупах.
В Александрии жил герофил, который будто бы впервые определил роль мозга как центрального органа всей нервной системы; он описал мозговые синусы и помещал душу в Calamus (Torcular Herofili); говорят, что он уже знал различие между чувствительными и двигательными нервами. Его современник эразистрат предложил анатомический способ определения ума и способностей человека. Масштабом служила площадь поверхности мозга, разнообразие и глубина извилин. Он описал слуховой, зрительный и другие черепные нервы.
Познание нервной системы - одно из главных достижений александрийской врачебной науки. Но нам неизвестно, существовала ли в древней столице Египта какая-нибудь организация помощи или призрения душевнобольных и каковы были взгляды, например, того же эразистрата на психические заболевания? Легенда о том, как он вылечил сына сирийского тирана, обрисовывает нам этого врача как опытного психолога - практика. Молодой человек, Антиох, страдал депрессивным состоянием, и, казалось, день ото дня умирал. Эразистрат затаенную любовь заподозрил. Он положил больному руку на сердце и распорядился, чтобы все живущие во дворце женщины по очереди подходили к нему. Когда порог переступила молодая мачеха юноши, красавица Стратоника, рука находчивого врача ощутила беспокойное биение сердца больного, который изменился в лице и задрожал; капли пота выступили у него на лбу. Все кончилось, однако благополучно, так как великодушный отец, селевк, отдал Стратонику своему сыну в жены.
Это событие послужило темой для картины знаменитого итальянского художника паоло Веронезе; другой художник, берретини, запечатлел на плафоне одной из зал палаццо питти во Флоренции тот момент, когда взволнованный юноша увидел приближающуюся Стратонику, между тем как эразистрат не спускает с него проникновенно - внимательных глаз.
В случае если не считать этой поэтической легенды, вся психопатология и психиатрия на протяжении целых 300 лет представляет собой зияющую пропасть, как говорит литтре. Но зато на другом краю этой пропасти возвышается крупная фигура цельса, первого римского писателя по вопросам психиатрии. Есть основание предполагать, что в его сочинениях отразилась значительная часть не дошедших до нас александрийских подлинников.
Авл Корнелий цельс (Aulus Cornelius Celsus), живший в Риме в I веке нашей эры, во времена Тиберия, не был врачом. Разносторонне образованный дилетант, он оставил потомству огромную энциклопедию, в которой собраны все современные ему знания, начиная с космографии и кончая сельским хозяйством. От этого утерянного труда сохранилось только 8 книг медицинского содержания; в третьей книге, в Viii главе, содержится, хотя и краткая, но систематическая обработка учения о душевных болезнях.
1. френит - острое заболевание, сопровождающееся лихорадкой с расстройством психической деятельности, представляющее разнообразные картины: от легкого возбуждения с веселым оттенком, до глубокой печали, большой раздражительности, даже буйства, когда бывает необходимость связывать больного и держать его в темноте.
2. меланхолия - второй вид безумия, которое овладевает человеком на более долгое время, начинается почти без лихорадки, а потом дает легкие припадки последней;.
Эта болезнь состоит в печали, которая, невидимому, причиняется разлитием черной желчи. Лечение меланхолии состоит в кровопусканиях, а если они противопоказаны.
В виду общей слабости больного, то можно заменить их рвотными средствами; кроме того, необходимы растирания всего тела, движения и слабительные, чтобы непрерывно.
Жидкие испражнения поддерживать. При этом очень важно внушить больному бодрость духа, развлекая его разговорами на такие темы, которые ему были приятны раньше.
3. третий род безумия - самый длительный из всех.
Эта болезнь проявляется в двух видах: во-первых, человека могут обманывать восприятия; во-вторых - мысли. Ложные восприятия, как говорят поэты, овладели безумствующими аяксом и Орестом: оба поступали нелепо и безрассудно.
При этой болезни необходимо прежде всего выяснить, находятся ли больные в веселом или печальном настроении; если они веселы и притом чрезмерно возбуждены и наклонны к насилиям, им дают рвотное. В случае отказа от лекарства, последнее подмешивают в хлеб. Вообще же таких больных надо крепко держать в руках: когда не помогают уговоры, действуют голодом, связывают, бьют. Никогда не следует доверять, когда больные говорят, что поправились, не развязывать и не отпускать их, несмотря на все просьбы и на разумные с виду доводы, Quoniam is Dolus Insanientis est - ибо таков жребий безумца.
Эти указания цельса имели для всего будущего практической психиатрии неисчислимые последствия. В течение целого ряда столетий, когда медицина влачила жалкое существование, питаясь преимущественно наследием древности, и материальная культура человечества была на сравнительно низком уровне, - легче и проще было морить людей голодом и держать их в цепях, чем организовать за ними дорого стоящий уход и сложное наблюдение. Заслоненные мерами грубого насилия оставались в тени другие методы, предлагаемые тем же цельсом. Он говорил, что больных угнетенных, у которых только мысли неправильные, но все окружающее они воспринимают ясно, лучше всего лечить осторожными растираниями, теплыми ваннами, смачиванием головы холодной водой; наряду с легкими слабительными, он советовал пользоваться массажем, умеренной гимнастикой, воздерживаться от жирного мяса и от вина; учил, что не следует окружать душевнобольных людьми, которые им неизвестны или антипатичны; вместе с тем он предостерегал от оставления их в одиночестве и горячо советовал, когда уже наступило улучшение, отправить их путешествовать.

Предполагают, что устами цельса говорил римский врач асклепиад, живший во II веке до нашей эры. Он избегал лекарств, назначал массаж, гимнастику, путешествия, музыку, и лечил изнеженную римскую знать "tutо, Cito et Jucundo" (ему и приписывается эта формула.
Самым замечательным памятником греко-римской психиатрии является сочинение артея. Этиология душевных болезней у артея шаг вперед по сравнению с традиционными гуморальными воззрениями гиппократовой школы.
Наивысшим достижением римской психиатрии, особенно со стороны практики ухода за душевнобольными, надо считать деятельность сорана, грека, родом из эфеса, жившего в Риме в царствование алриана.
В книгах сорана "Об Острых Болезнях" ("De Morbis Acutis") описание мании и меланхолии конечно далеко от современного понимания этих понятий. Мания у сорана является термином, равнозначным общему расстройству психических функций с распространенным бредом, в то время, как меланхолия есть частичное заболевание, частично бред. Это различие, настойчиво проводившееся врачами классической древности, существовало потом в течении восемнадцати веков.
Древняя психиатрия дала последующим векам в теоретическом отношении очень много, прежде всего - само понятие о душевной болезни. Пеструю массу психозов древние психиатры стремились распределить по нескольким группам.
Основание для такого подразделения она психологический признак избрала. Сами термины, которыми она пользовалась, обозначали различные стороны человеческого поведения: паранойя - уклонение мысли от нормального пути, мания - неистовство в словах и поступках. Однако другие термины этого первого психиатрического лексикона нашли совершенно другой смысл: "Меланх" указывало на нечто материальное, лежащее в основе расстройства мыслей и чувств. Такой же оттенок именно "Френ" (диафрагма.