Я редко вспоминаю тот день, когда оказался в больнице.

03.02.2016 в 23:30

Еще реже вспоминаю свой диагноз. Инфаркт миокарда. Не самое лучшее достижение в свои двадцать восемь. Легкая седина и инфаркт миокарда. Чаще я первую прогулку по отделению в кардиоцентре вспоминаю. Для ослабленного организма даже прогулка по коридору подвигом стала. Я случайно забрел в женское отделение и увидел ее. Она сидела на подоконнике, устремив грустный взгляд за окно на хмурые трубы завода. Промзона - не самое лучшее место для строительства кардиоцентра
. Мое настроение было не таким гадким, как обычно. В больнице я смог отдохнуть от обычных хлопот. А потому я решил пообщаться с девушкой, хоть немного развеселить ее:
- Хай, чего грустишь?
Она вздрогнула:
- Что?
- Говорю, чего грустишь? Идем лучше на мужскую сторону. У нас вид из окна посимпатичней.
- Нет, спасибо. Мне и тут хорошо, - холодно ответила она. Пару недель назад я бы оскорбился на такой тон, но не сейчас. Побывав за порогом, начинаешь ценить мгновения и возможности.
- Дай угадаю, о чем ты думаешь. Наверняка о смерти и о том, как это страшно, получить удар в столь юном возрасте?
Моя прямолинейность поразила ее. Я и раньше был странным, а сейчас меня снесло с катушек. Я ухмыльнулся:
- Угадал? А знаешь как? Смотри! - Задрав футболку с кобейном, держащим дробовик, я показал свежие шрамы, - прямой массаж сердца. Видишь, ты не одна такая.
Кажется, она заинтересовалась. Людям всегда легче, когда они знают, что не самые большие неудачники, что есть кто-то, кому хуже, чем им. Странно, почему люди теряют радость, когда на пике счастья узнают, что кому-то лучше, чем им?
- Ого! - Прервала она мои размышления, - болит?
- Не очень, - ответил я так же весело, - может пойдем перекусим?
Так мы познакомились. Весело и непринужденно. В ведущем краевом кардиоцентре.
Однажды мы закатом в больничном парке любовались. Лиля мне рассказывала про свою жизнь, я ей про свою. Как-то незаметно разговор перешел на тему любви.
Я вздохнул:
- Знаешь, Лиль, я ненавижу любовь. Нет, сам я могу полюбить, но я очень не хочу, чтобы кто-то любил меня.
- Почему? - Ее удивленный взгляд меня умилил: неужели я в двадцать два был таким же глупым и наивным? - Ведь любовь это то, ради чего живут.
Я вздохнул:
- Понимаешь, когда кто-то тебя любит, он стремится подавить твою волю, ограничить тебя, не дает даже саморазрушаться, самой малости, на которую имеет право свободный человек. С чего начинается материнская любовь? С запретов и контроля. "Не Ходи без Шапки", "не пей", "не кури". Нет, сами по себе рекомендации очень разумны. Но с какими нервами это связано? И что потом? Мало кому удается вырваться из материнской любви. Отцы знают это лучше всего, потому дают детям максимум свободы или вот взять любовь женщины? Что начинает делать женщина, когда любит? Она пытается подавить всякую свободу в мужчине, привязать его к себе, либо путем ненужных истерик, либо через опеку. Мы не лучше, наверно. Но, меня мужчины не любили. Понимаешь, от любви всегда становится душно, особенно если любишь сам и боишься обидеть близкого человека. И так влюбленные душат друг друга, пока один из них не задохнется. Но самое страшное, когда в минуты слабости человек, который любит тебя, не может тебя удержать на плаву и катится вместе с тобой в пропасть, не в силах ни удержать ни отпустить. Это самое мерзкое. Так что, я не хотел бы, чтобы кто-то полюбил меня.
Ее глаза ошарашенно смотрели. Кажется, она еще не рассматривала любовь с такой точки зрения. Все читают в книгах о любви только до заключительного поцелуя и заверений в любви. Никто не догадывается, что останься Ромео и Джульетта живы, он, скорее всего забухал бы от ее удушливой любви и нежелания выпустить мужчину хоть на минуту. Она изошлась бы на изжогу от того, что он перестал обращать на нее внимания, не понимая, что человек прячется от любви, просто, чтобы не задохнуться. Лиля на удивление легко с моими доводами соглашается. Мы держимся за руки и ловим последние лучики солнца, скрывающегося за ржавой крышей главного корпуса.
После выписки мы часто гуляли по настоящему парку, держась за руки. Странно. Я так мало о ней знал. Но как близка она мне была. Огромные синие глаза и темные волосы. Жуткая застенчивость и чуткость к другим. Особенно ко мне. Все чаще я напоминал ей свой тезис об удушающей любви и просил не беспокоиться обо мне. Пока в конце концов я не сделал ей предложение:
- Слушай, если ты так обо мне беспокоишься, может выйдешь за меня замуж? - Это было спонтанное решение, скорее даже шутка.
- Ты что? - Она испугалась.
- Нет, ну а что? Диагноз у нас один, диета и колеса одни. Какая выгода смотри. А представь, ты была бы сердечницей, а у меня был бы гепатит? Мы могли бы перепутав таблетки друг друга отправиться раньше времени к праотцам. А так, со всех сторон удобство. И диспансеризация вместе, на обследованиях будем сидеть в одной очереди. Все веселее. А главное, ты сможешь меня контролировать. Похоже, тебе нравится это?
- Нет уж, контролировать не буду.
Я посмотрел ей в глаза и серьезно спросил:
- Обещаешь?
- Обещаю.
Когда она захотела ребенка, я не стал отговаривать. Тезис о сковывающей любви для меня святое. С какой бы нежностью я не относился к ней, я не имею право поступать так, как не хотел бы, чтобы поступили со мной. Да, я знал, что она рискует жизнью, знал, что роды она может не перенести. Но я ишь улыбнулся и сказал:
- А давай.
Самое яркое воспоминание. Мы в общей двухкомнатной квартире сидим. Она белье для роддома гладит. Я за компьютером в поисках годного фильма сижу.
- Ты будешь по мне скучать?
Я замер.
- Ты о чем?
- Подходит срок. Скоро мне ехать в роддом.
- Золотце, я никогда не говорил тебе, ты знаешь, как я отношусь к этому слову, - я взял ее руки в свои, - но я не могу молчать. Да, я говорил, что испытываю к тебе нежность, что любуюсь тобой, скучаю, когда тебя нет рядом. Это все не то. Похоже в наших отношениях уже не обойтись без этого слова. Я.
- Ай! - Она вскрикнула, - похоже, я описалась.
Черт, как не вовремя. Я взял в руки сотовый:
- Срочно скорую, у меня жена рожает, адрес. Из осложнений перенесенный инфаркт, да! Ждем.
А через пять дней были похороны. Я так и не успел отречься от своих убеждений. Так и не лишил самого дорогого мне человека свободы умереть. Я смотрел на могильщиков и не верил, что комья стучат о крышку ее гроба. Я не верил, что больше не увижу ее. Дома ждет дочь, оставшаяся с недавно родившей коллегой по работе. Хоть какая-то польза от декретниц, пронеслась циничная мысль.
Дочь я любовью назвал. Тем словом, которое я так и не успел сказать. Я по-прежнему любовь ненавижу. Я дочь всеми фибрами своей души ненавижу. Нет, не за то, что она отняла жизнь лилии. А за то, что она лишила меня свободы умереть. Она лишила меня свободы отправиться вслед за самым близким в моей жизни человеком. За той единственной, что меня понимала и знала.
Сегодня восемнадцать лет с того дня, как мы расстались и восемнадцать лет дочери. Она несказанно рада. Вокруг подруги, ее молочная мама, какие-то родственники.
Я сижу в самом дальнем углу, чтобы мое мрачное лицо не портило праздник. Я знаю, что мне нельзя пить, врачи рекомендовали и все такое. Но любовь больше не может лишить меня свободы. Я отдал ей все долги. Как же я ненавижу ее. Допив последний стакан, я почувствовал долгожданную боль в сердце. Чтобы не мешать другим, тихо прошел на кухню. В глазах потемнело: - Лиля, я иду к тебе.